Грамматика любви
книга

Грамматика любви : рассказ, повесть, роман

Автор: Иван Бунин

Форматы: PDF

Серия:

Издательство: Комсомольская правда|Директ-Медиа

Год: 2015

Место издания: Москва

ISBN: 978-5-87107-993-5

Страниц: 384

Артикул: 38931

Возрастная маркировка: 12+

Печатная книга
1248
Ожидаемая дата отгрузки печатного
экземпляра: 08.05.2024
Электронная книга
384

Краткая аннотация книги "Грамматика любви"

Иван Алексеевич Бунин – писатель с изящным слогом, умевший рассказать о любви так, как, пожалуй, никто в русской литературе не мог. Ему не требовалось для этого длинных рассуждений, большинство его произведений о любви – небольшие рассказы. Но в них Иван Алексеевич умещал целые судьбы, хотя порой лишь несколькими штрихами обозначал героя. Главное творение Бунина – роман «Жизнь Арсеньева» – повествует, помимо прочего, о романтической истории Алексея Арсеньева и Лики. И это чуть ли не лучшее описание любви в мировой литературе. В издание вошли хрестоматийные рассказы «Грамматика любви» и «Митина любовь», а также роман «Жизнь Арсеньева», благодаря которому, по мнению самого Бунина, он и получил в 1933 году Нобелевскую премию.

Содержание книги "Грамматика любви"


ГРАММАТИКА ЛЮБВИ
МИТИНА ЛЮБОВЬ
ЖИЗНЬ АРСЕНЬЕВА. Юность
Книга первая
Книга вторая
Книга третья
Книга четвертая
Книга пятая

Все отзывы о книге Грамматика любви : рассказ, повесть, роман

Чтобы оставить отзыв, зарегистрируйтесь или войдите

Отрывок из книги Грамматика любви : рассказ, повесть, роман

190 колокольни, глядевшей из- за надворных построек прямо против крыльца и медленно ронявшей до этой минуты тонкие, жалостные и все строже густевшие звуки, вдруг резко сорвалась короткая, нарочито нелепая, трагическая разноголосица, на которую дружным и нестройным лаем и воем ответили испуганные борзые и гончие, наполняв-шие двор. Это было так безобразно, что сестра в своем длинном крепе зашаталась и зарыдала, бабы в толпе заго-лосили и отец, тоже неловко поддерживавший гроб, весь исказился отвращением и болью.В церкви я все смотрел на трупный лик покойника, лежавшего как раз против царских врат, под круглым глухим куполом, разрисованным каменными сизыми облаками, среди которых, из грубого синего треуголь-ника, продолговато, жестко и загадочно взирало Всеви-дящее Око. Шло уже отпевание, и лик этот, с его обо-стрившимся носом, черной сквозящей бородой и такими же усами, под которыми блестели плоские слипшиеся губы, был уже могильно увенчан пестрым бумажным венчиком. Я смотрел, думая: он похож теперь на древ-него великого князя, он теперь навеки приобщен как бы к лику святых, к сонму всех праотцев и пращуров наших... Над ним уже пели: «Блаженны непорочнии, в путь ходящий в законе Господне», я же, с мукой и бо-лью за него и с умилением за себя, думал: вот сейчас всунут в его тугие пальцы с почерневшими ногтями «отпуск», польют его «елеем», крестообразно посыплют «перстью», покроют кисеей и крышкой, вынесут и зако-пают, и уйдут и забудут, и пойдут годы, и будет длиться моя долгая и счастливая жизнь где- то там, в моем ту-манном и светлом будущем, а он, или, вернее, его череп и кости все будут лежать и лежать в земле за этой церко-вью, в высокой траве под березкой, которую нынче по-садят в его возглавии и которая станет некогда большим и прекрасным белоствольным деревом со своей низко струящейся и сладко трепещущей в долгий летний день серо- зеленой верхушкой... Воздавая ему «последнее це-