Ермолай-Еразм
Об авторе:
В 1540-е годы Ермолай жил во Пскове, в конце 1540-х — начале 1550-х оказался в Москве.
И успех церковной карьеры, и дальнейшие неудачи и разочарования Ермолая-Еразма были определены его писательской деятельностью. На Ермолая-Еразма как писателя обратили внимание в 1546 году, когда он находился в Пскове. Это устанавливается на основании его послания царскому книгочию Кир-Софронию (издано Леонидом), в котором говорится следующее: «Тебе же, возлюбленный брате, Кир-Софроние, пишу сие списание ради твоего словеси, егда отъедеши со царем от наших псковских предел в царствующий град Москву, понуди нас восписати о потребных твоему христолюбию». Видимо, знакомство Ермолая-Еразма с Кир-Софронием произошло осенью 1546 года во время посещения Иваном Грозным Пскова. На запрос Кир-Софрония Ермолай-Еразм отослал написанную им «Зрячую пасхалию» (не опубликована).
Переезд Ермолая-Еразма в Москву и получение им должности протопопа дворцового собора надо скорее всего связывать с привлечением к нему внимания как образованному писателю. В это время как раз под руководством митрополита Макария особенно интенсивно работал большой круг церковных писателей по созданию жизнеописаний русских святых. Макарий, по всей видимости, привлёк к этой работе и Ермолая-Еразма.
Как полагают учёные, именно Ермолая упоминает Никоновская летопись под 1555 году среди лиц, участвовавших вместе с митрополитом Макарием при поставлении Гурия епископом казанским: «протопоп Спасской з дворца Ермалай».
По поручению Макария Ермолаем-Еразмом было написано по крайней мере три произведения. В своём «Молении к царю» Ермолай-Еразм сообщает: «благословением превеликаго всея России архиерея, Макария митрополита, составивший три вещи от древних драги». Мнения ученых не совпадают, о каких именно трёх произведениях говорит здесь Ермолай-Еразм. Если считать, что в них говорится об историческом прошлом («от древних»), можно из числа произведений Ермолая-Еразма выбрать Повесть о Петре и Февронии и Повесть о епископе Василии. Тематика их связана с историческим прошлым Руси. Кроме того, они удовлетворяют и второму признаку, названному Ермолаю-Еразму, — появление рассказов с муромской тематикой обусловлено было писательской деятельностью в связи с собором 1547 года, на котором были канонизированы муромские святые: поэтому и можно думать, что написаны они были по поручению митрополита Макария. Повесть о Петре и Февронии была написана как жизнеописание муромских святых Петра и Февронии, а содержание Повести о епископе Василии было использовано в Житии Константина, муромского князя, и его сыновей. Вопрос о третьем произведении остаётся спорным.
Время работы над этими произведениями было для Ермолая-Еразма наиболее благоприятным и для его творчества, и в его церковной карьере, но оно оказалось очень непродолжительным. Уже в «Молении к царю», которое исследователи датируют концом 40-х — началом 50-х годов, Ермолай-Еразм жалуется на притеснения и враждебное отношение к себе со стороны царских вельмож. Видимо, скоро и со стороны Макария произошло охлаждение к его писательскому таланту. Макария явно не удовлетворили произведения на муромскую тему. Он не захотел включать Повесть о Петре и Февронии в составлявшийся в это время новый сборник Великих Миней Четиих, а текст Повести о епископе Василии был значительно переработан, прежде чем его использовали в составе Жития князя Константина, которое было написано другим автором, видимо, в 1554 году.
Ермолай-Еразм хотя и находился в непосредственном общении с влиятельными церковными и политическими деятелями своего времени, но ни к какой определенной группировке не принадлежал. Исследователи, рассматривая общественно-политические и религиозные воззрения Ермолая-Еразма, не могут причислить его к какому-либо существовавшему в то время идейно-политическому направлению. В его сочинениях, с одной стороны, прослеживаются идеи, близкие нестяжателям, с другой — исследователи отмечают наличие концепции иосифлян в вопросе о соотношении церковной и царской власти. Не имея поддержки со стороны какой-либо определенной политической группировки, он сам не смог сыграть сколь-либо значительной церковно-политической роли.
Возлагаемые Ермолаем большие надежды на царя как на главную силу в установлении и социальной справедливости, и его личной судьбы не оправдались. Преодолеть создавшуюся неблагоприятную обстановку, на которую Ермолай-Еразм жаловался царю, видимо, не удалось. Примерно в начале 1560-х годах он постригся в монахи, о чём свидетельствует появившееся второе имя в списках некоторых его произведений («Ермолай, во иноцех Еразм»). Имя его как писателя было известно ещё в 1560-е годы, но позже о нём забывают и произведения его переписываются как анонимные.
